Насреддин Путин в истории «глобального потепления» ведёт Россию своей колеёй

На следующий день после Послания, отец российской нации Владимир Путин выступил на виртуальной Конференции по Климату. Его туда пригласил тот самый Байден, который давеча назвал его «Клутиным».

Почему-то сразу с темой экологии вспоминается Дональд Трамп. Он четко понимал, что соблюдение Америкой Парижского соглашения приведет к полному развалу экономики страны. Поэтому, видя США суверенной державой, он вышел из этого “договорняка”. И у него был повод: мало того, само существование глобального потепления не доказано научно, его наступление до сих пор только гипотеза. Таяние ледников в Антарктиде легко объяснимо из-за извинения маршрутов теплых океанских течений. Есть и альтернативная гипотеза – планету наоборот ожидает похолодание, но о нём пока не говорят – видимо капитализация этой идеи пока слишком далека.

Говоря о грядущем изменении климата, надо четко понимать, что это бизнес-проект глобальных корпораций. Мы, Россия, вынуждены встраиваться в него, но Путин всё равно топчет «свою колею».Поэтому его выступление на виртуальной конференции по Климату надо привести полностью:

В.Путин: Уважаемый господин Президент <Байден>!
Уважаемые коллеги! Дамы и господа!
Наша сегодняшняя дискуссия показывает, насколько глубоко мы все разделяем озабоченность, связанную с изменением климата, и насколько мы заинтересованы в активизации международных усилий по решению этой проблемы. От успеха этих усилий во многом зависит судьба всей нашей планеты, перспективы развития каждой страны, благополучие и качество жизни людей.
Считаем, что надёжной правовой основой для совместной работы государств по контролю и сокращению эмиссии парниковых газов служат универсальные договорённости, достигнутые по линии Организации Объединённых Наций.
Подчеркну, Россия со всей ответственностью подходит к выполнению своих международных обязательств в данной сфере. Прежде всего, это касается реализации Рамочной конвенции ООН об изменении климата, Киотского протокола и Парижского соглашения. Ведём энергичную работу по формированию в нашей стране современного законодательства, обеспечивающего контроль за эмиссией углерода и стимулирующего её сокращение.
Вчера у меня было ежегодное обращение к Федеральному Собранию Российской Федерации, и в числе важнейших в контексте социально-экономического развития была поставлена задача существенно ограничить к 2050 году накопленный объём чистой эмиссии в нашей стране.
Несмотря на размеры России, особенности географии, климата и структуры экономики, эта задача, уверен, реализуема. Напомню, что по сравнению с 1990 годом Россия в большей степени, чем многие другие страны, сократила выбросы парниковых газов. Эти выбросы уменьшились в два раза – с 3,1 миллиарда тонн эквивалента СО2 до 1,6 миллиарда тонн. Это стало следствием кардинальной перестройки российской промышленности и энергетики, ведущейся в последние 20 лет.
Как результат, сейчас 45 процентов нашего энергобаланса составляют низкоэмиссионные источники энергии, включая атомную генерацию. Уровень эмиссии парниковых газов атомными электростанциями на всём их жизненном цикле, как известно, почти нулевой.
Мы намерены и далее наращивать объёмы утилизации попутного газа; реализовывать масштабную программу экологической модернизации и повышения энергоэффективности во всех секторах экономики; обеспечивать улавливание, хранение и использование углекислого газа от всех источников. Создаём также инфраструктуру производства водорода как в качестве сырья, так и энергоносителя.
Упомяну в этой связи, что в России, в Сахалинской области, начат пилотный проект по формированию системы углеродного ценообразования и торговли углеродными единицами. Его осуществление позволит достичь углеродной нейтральности этого российского региона уже к 2025 году.
Ни для кого не секрет, что ситуация, стимулировавшая глобальное потепление и проблемы, с ним связанные, возникла далеко не вчера. Какими видим пути комплексного решения этих проблем?
Первое. Углекислый газ держится в атмосфере сотни лет. Поэтому мало только говорить о новых объёмах эмиссии. Важно заниматься вопросами поглощения углекислого газа, накопленного в атмосфере. Отмечу, что Россия вносит, без преувеличения, колоссальный вклад в абсорбирование глобальных выбросов как своих, так и чужих за счёт поглощающей способности наших экосистем, которая оценивается в 2,5 миллиарда тонн эквивалента углекислого газа в год.
Второе. Следует учитывать все без исключения факторы, вызывающие глобальное потепление. К примеру, на долю метана приходится 20 процентов антропогенных выбросов. И каждая его тонна создаёт парниковый эффект в 25–28 раз больший, чем тонна СО2. Если бы, скажем, в предстоящие 30 лет удалось сократить эмиссию метана в два раза, то, по мнению экспертов, глобальная температура к 2050 году снизилась бы на 0,18 градуса. Что, кстати, составляет до 45 процентов разницы между текущей температурой и целью Парижского соглашения.
В этой связи было бы весьма важно наладить широкое и эффективное международное сотрудничество по расчётам и мониторингу объёмов эмиссии всех видов вредных выбросов в атмосферу.
Приглашаем все заинтересованные страны подключиться к совместным научным исследованиям, сообща инвестировать в практически значимые климатические проекты, активнее заняться разработкой низкоуглеродных технологий по смягчению последствий и адаптации к изменениям климата.
Третье. Убеждён, борьба за сохранение климата, конечно же, призвана объединять усилия всего мирового сообщества. Россия готова предложить целый набор совместных проектов, рассмотреть возможность преференций даже для зарубежных компаний, которые хотели бы инвестировать в чистые технологии, в том числе и у нас в стране.
И последнее. Глобальное развитие должно быть не просто «зелёным», но и устойчивым во всей полноте этого понятия. Причём для всех стран без исключения. А соответственно, тесно увязываться с продвижением вперёд по таким актуальным направлениям, как борьба с бедностью и сокращение разрывов в развитии между странами.
В заключение хотел бы ещё раз подчеркнуть, что Российская Федерация искренне заинтересована в активизации международного сотрудничества, с тем чтобы продолжить поиск действенных решений проблемы изменения климата, как, впрочем, и всех других острых глобальных проблем. Собственно, этому и должны послужить итоги нынешнего видеосаммита.
Благодарю вас за внимание.


Сказать, что краткость – сестра таланта – ничего не сказать. Владимир Путин по примеру Микояна прошел между климатическими струйками. Видна и поддержка «международного тренда», но одновременно отмечены и особенности России. Дело в том, что наряду с Мировым океаном и Бразилией именно Россия поглощает всемирный углекислый газ своими сибирскими лесами – это как раз те самые 2,5 млрд тонн, упомянутые как бы вскользь Путиным. Второй намек для обывателя совершенно непрозрачен. Он про метан, который по достоверным данным нашего президента, создает эффект гораздо больший чем углекислый газ, на два порядка. А откуда появляется метан, он не объяснил. Можно помочь президенту: из разрывов пластов, которым теперь добывают газ в Америке конкуренты Трампа. Интересно, объяснили ли Байдену этот намек?

Путин не зря сделал отсыл к собственному Посланию. В нем он четко определил российское понимание ”зелени” – зеленой энергетики. Это отнюдь не ветряки или солнечные панели – не та география и климат, это ядерная физика (читай – другого поколения) и водородная энергетика. Это вам не Тесла, к которой у России тоже найдется асимметричный ответ в виде батареек нового поколения. Прямо как в голливудских фильмах, только на полном серьезе. Сверхпроводники.

Именно поэтому нахождение России в соглашениях по климату можно определить старой историей Хожди Насреддина: «умрет или Шах, или ишак, или я, но научить говорить осла за 30 лет я точно смогу!». В отличие от наших заокеанских противников, Путин пытается думать стратегически и для этого у него есть множество оснований.

Дмитрий Ефимов, директор НЭМИ по безопасности и стратегическому развитию